Случай автоматического письма

(Revne Spirite № 2, 1886г.)

Один из читателей «R. Spirite», господин Д., по поводу автоматического письма сообщает редактору несколько случаев такого же рода, свидетелем которых ему удалось быть очень давно, в дни своей молодости. «В 1854 году я был, говорит он, школьным учителем в своём родном местечке Амансе. Случайно попалось мне в руки какое-то сочинение о спиритизме, которое меня очень заинтересовало и побудило заняться опытами такого рода.

Но однако, не смотря на всю мою энергию и настойчивость, долгое время я не мог добиться ни какого результата: ни столы ни какая другая мебель не испытывали не малейшего желания повиноваться моему влиянию, и я вынужден был в конце концов совсем отказаться от этих занятий, придя к заключению, что медиумическая сила моя равняется нулю. В то время у меня был молодой помощник по школе, который часто присутствовал при моих опытах, не принимая, однако, лично в них участия. Видя мою неудачу, ему однажды пришло желание самому попытаться, не будет ли он счастливая меня. К великому своему удивлению, молодой человек оказался сильным медиумом: едва он садился к столику или к стулу, как тотчас мебель эта начинала дрожать и двигаться под его руками. Мы стали с тех пор часто забавляться вдвоём этими опытами. В наших занятиях, однако, не было ни какого методического или серьёзного, мы делали это больше для забавы.

      Однажды, сидя вдвоём за столиком, мы рассуждали о неудобствах практиковавшегося нами способа сообщая, посредством стуков: много теряется и времени, и при том всегда возможно перепутать буквы. Нужно бы попытаться писать прямо, пером или карандашом. Сказано, сделано. Шарль (это было его имя) берёт в руки карандаш и кладёт перед собою лист бумаги. Вдруг карандаш с необыкновенной быстротою заходил под его руками. И на бумаге оказалось очень явственно написанная фраза. Этот дебют так перепугал нас, что молодой человек вскочил в ужасе и убежал.

     Долгое время мы не решались возобновлять наших опытов: он мне признался, что он чувствует себя как бы одержимым какой-то постороннею силою, которой он боится, и которая в то же время как бы принуждает его продолжать эти опыты. Наконец он уступил и занимался почти целый год. Но, замечая его нравственное состояние, начинавшее меня несколько беспокоить, я убедил его снова бросить эти занятия. Сколько листов за это время было исписано молодым человеком! Какие неожиданные, приводящие в изумление ответы часто получались, но за то столько же было и ответов незначительных, а нередко и пошлых шуток! Это писание было в полном смысле автоматическое, совершенно не зависимое от воли писавшего4 этот последний был в полнейшем неведение того, что выходит из под его карандаша; мысли его обыкновенно были заняты совершенно другим предметом, так что было очевидно, что какая-то другая, посторонняя сила водила его карандашом.

     Припомню несколько фактов, оставшихся у меня в памяти.

     Каноник кафедрального собора в Нанси, аббат Гаро, наслышавшись о чудесном даре молодого человека, пригласил его однажды к себе. Я сопутствовал ему. У каноника собралось общество из пяти или шести почтенных священников.

     Молодому человеку дали в руки карандаш и пригласили ответить на некоторые вопросы, заключавшиеся в запечатанном конверте, положенными на стол. Нам совсем не известны были поставленные вопросы, тем не менее, мы заметили, что первый полученный ответ привёл в величайшее удивление всю компанию. Ответ был написан по латыни, тогда как мне прекрасно было известно, что молодой человек совершенно не знаком с этим языком. Последний полученный ответ дал нам понятие о предложенном вопросе. Вот он: «что тебе за дело до того, обитаема луна или нет? У тебя есть своё назначение на земле, исполняй его».

    Этим окончился сеанс, и мы ушли домой, оставив в полнейшем изумлении духовных лиц, пожелавших познакомиться с спиритическими явлениями.

     Вскоре молодой Шарль покинул мою школу, и был переведён на ту же должность в Вермуа. Однажды он должен был отправиться в местечко Сен-Николя, на конференцию учителей. Была зима, и земля была покрыта снегом. Идя полем. Он на минуту остановился полюбоваться блеском снега при ярком солнечном свете. Он стоял, опершись на свою трость, как вдруг почувствовал знакомое дрожание в руке, обыкновенно предшествующее автоматическому писанию. Он пустил трость свободно и она задвигалась в его руке по снегу, начертив следующие слова: «Карл, твой отец сегодня утром скончался, вернись в деревню, и ты встретишь какого-то (была названа фамилия), который сообщит тебе это известие».

     Написанная фраза привела в ужас Шарля, он поверил и пошёл назад. По возвращении в деревню, первое лицо, встреченное им, было то самое, которое названо в сообщении. От него Шарль узнал, что сегодня утром, его отец, упавши с довольно большой высоты, ушибся до смерти.

     Позже, молодой человек получил место в коллегии в Коммерсе. Однажды, сопровождая учеников во время прогулки, в очень жаркий день, он, при, сильной испарине, напился холодной воды, получил горячку и через шесть дней скончался.

     За три дня до смерти, будучи в полной памяти, он почувствовал опять дрожание в руке, спросил бумаги и карандаш, и не смотря на сильную слабость, написал твёрдым подчерком: «Карл, приготовься, после завтра три часа ты умрёшь». И действительно, на третий день, в присутствии директора коллегии и многих учеников, он скончался ровно в три часа. Я слышал все эти подробности от самого директора, который бережно сохранил тот самый листок бумаги, на котором были начертаны вышеприведённые слова.